ЕС не даст Украине «репарационный кредит» под залог российских активов — потому что боится ответа России В Европе так и не придумали, что можно сделать с 200 миллиардами евро, замороженными после начала большой войны
Страны Евросоюза на саммите в Брюсселе 18 декабря не смогли договориться о финансировании кредита Украине за счет замороженных российских активов. По данным Financial Times, эту идею, предложенную Еврокомиссией еще в октябре, отклонили премьер-министр Италии Джорджа Мелони и президент Франции Эммануэль Макрон. Барт де Вевер, премьер-министр Бельгии (страны, где находится бóльшая часть активов), требовал от союзников финансовых гарантий на случай исков, санкций и прочих ответных действий России — а Макрон и Мелони сказали, что их парламенты такие гарантии не поддержат.
Евросоюзу пришлось переходить к запасному плану: Украина все-таки получит кредит, но профинансирован он будет за счет европейских облигаций. Впрочем, Украине разрешили не погашать кредит, если она не получит от России репараций, а немецкий канцлер Фридрих Мерц сказал, что, хотя прямо сейчас российские активы трогать не будут, в перспективе это не исключено. Как отмечает Spiegel, это фактически значит, что активы все-таки служат своего рода залогом: если Россия не согласится на репарации, ЕС вернется к вопросу об изъятии активов в счет долга.
«Большая семерка» (США, Канада, Великобритания, Франция, Германия, Италия, Япония) и Евросоюз объявили о заморозке российских активов, в том числе активов Центробанка, 28 февраля 2022 года — на пятый день большой войны России с Украиной. Речь идет о 300 миллиардах евро — это около половины золотовалютных резервов ЦБ. Более двух третей этих денег находится в Европе, бóльшая часть (180 миллиардов) — в виде ценных бумаг в бельгийском депозитарии Euroclear.
В течение нескольких месяцев перед вторжением западные лидеры угрожали России санкциями, если она нападет на Украину, но в чем именно они будут заключаться, не уточняли. Главным сторонником идеи заморозки активов ЦБ был Далип Сингх — помощник по международной экономике Джейка Салливана, советника по национальной безопасности президента США Джо Байдена.
Предполагалось, что Россия, лишившись валютных резервов, не сможет стабилизировать рубль, как это было в 2014 году, после санкций, введенных из-за аннексии Крыма, — и либо ей придется пойти на попятную, либо в ее экономике наступит коллапс.
Другие члены команды Байдена, включая министра финансов Джанет Йеллен, и европейские союзники США не были готовы обсуждать такую меру. Она не была беспрецедентной: против центробанков и прежде вводили санкции — например, против иранского в 2012 году. Но тогда речь шла о миллиардах долларов, максимум о десятках — не о сотнях. Российский Центробанк считался слишком крупным субъектом международной экономики, и заморозка его активов могла вызвать непредвиденные последствия, опасные для самих западных стран. Кроме того, были большие вопросы к законности таких действий: международное право особенно тщательно защищает суверенную собственность государств, находящуюся в юрисдикции других государств.
Но после того как угрозы санкций не сработали и Россия все же вторглась в Украину, Сингх убедил Байдена, а тот — международных партнеров, что активы ЦБ должны быть заморожены. Что и было исполнено.
Уже в мае 2022 года глава дипломатии Евросоюза Жозеп Боррель заявлял, что европейским странам следует не просто заморозить, а изъять российские резервы и направить их на помощь Украине. Российские чиновники и политики обвиняли Запад в «грабеже», говорили о подрыве доверия к мировой финансовой системе и обсуждали конфискацию западной собственности в России.
После этого почти два года с замороженными активами фактически ничего не происходило. Ценные бумаги продолжали приносить доход, он продолжал накапливаться в банках и депозитариях, с него исправно платились налоги. Но воспользоваться этими деньгами никто не мог.
В мае 2023-го лидеры «Большой семерки» и Евросоюза в совместном заявлении на саммите в Хиросиме провозгласили, что российские активы останутся заморожены «до тех пор, пока Россия не заплатит за ущерб, который нанесла Украине». Это заявление перекликалось с «украинской формулой мира», которую Владимир Зеленский выдвинул в сентябре 2022-го: один из ее пунктов требовал наказания России за агрессию и компенсации Украине ущерба от войны за счет репараций или/и изъятых российских активов.
Но перспективы репараций выглядели чем дальше, тем более призрачными. И в начале 2024 года Евросоюз стал разрабатывать альтернативные механизмы. Идея была в том, чтобы, с одной стороны, заставить российские активы работать на Украину, а с другой, не нарушить международное право.
21 мая 2024 года Совет Европейского союза постановил, что депозитарии, в которых хранятся замороженные активы более чем на миллион евро, должны перечислять прибыль с них (проценты по ценным бумагам) в бюджет ЕС. Эти деньги направили на помощь Украине. Кроме того, «Большая семерка» договорилась о предоставлении Украине кредита на 47,5 миллиардов евро за счет прибыли от замороженных российских активов. Несколько упрощая, замысел был в том, что кредит получает Украина, а погашать его фактически должна будет Россия. При этом всякий раз подчеркивалось, что сами активы остаются собственностью России и изымать их никто не собирается.
В течение 2025 года Украина получила в общей сложности около 18 миллиардов долларов в рамках этого механизма.
В феврале 2025-го, после того как Дональд Трамп вступил в должность президента США, его представители вступили в прямые переговоры с Россией — в том числе и о судьбе замороженных активов. За кулисами встречи министра иностранных дел России Сергея Лаврова и госсекретаря США Марко Рубио в Эр-Рияде обсуждалась идея направить их на послевоенное восстановление Украины — при условии, что это будут в том числе территории, которые по итогам войны останутся за Россией.
По всей видимости, этой идее уделял особое внимание глава Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев, который с того времени в качестве спецпредставителя Путина поддерживал постоянную коммуникацию с американской стороной. К ноябрю появился «мирный план Трампа», подготовленный спецпосланником Трампа Стивом Уиткоффом при участии Дмитриева.
План предполагал, что часть замороженных активов будет инвестирована в проекты восстановления Украины, а еще часть пойдет в особый американо-российский инвестиционный фонд, который будет «реализовывать совместные проекты в отдельных отраслях». То есть Россия активы назад не получит, но они каким-то образом продолжат работать на нее.
Хотя «мирный план» так и не привел к остановке войны, он выявил некоторое смягчение позиции России. В том числе и относительно активов: она уже не требовала их безусловного возврата, а готова была обсуждать их судьбу.
Другим последствием возвращения Трампа на пост президента США стал отказ от «прямого финансирования войны», как это назвала пресс-секретарь Белого дома Кэролайн Ливитт. Теперь США продают оружие своим союзникам, подразумевая, что те передадут его Украине. Что же касается финансовой помощи, европейцам пришлось искать новые способы ее оказывать.
С октября в Евросоюзе обсуждались планы «репарационного кредита» Украине на 140 миллиардов евро под залог замороженных российских активов. Главным противником была Бельгия: в ее юрисдикции находится бóльшая часть активов, и ответные действия России (иски, санкции и так далее) грозят в первую очередь именно ей. Также Франция, в чьих банках хранятся замороженные активы на 18 миллиардов долларов, отказывалась их передавать для «репарационного кредита».
Подогревая противоречия внутри Евросоюза, Центробанк РФ подал в Арбитражный суд Москвы иск к бельгийскому депозитарию Euroclear. Он требует признать действия Euroclear незаконными и взыскать с него компенсацию убытков. Депозитарий не подпадает под юрисдикцию этого суда — но у него есть активы в России на 16 миллиардов евро, и он может их лишиться. У бельгийских компаний есть и другие инвестиции в Россию — и премьер страны Барт де Вевер опасается за их судьбу тоже.
Кроме того, европейские спецслужбы сообщили, что бельгийские политики и финансисты, включая гендиректора Euroclear Валери Урбен, получают угрозы. Предположительно, кампанию по их запугиванию организовало российское ГРУ (военная разведка).
13 декабря еще три страны Евросоюза — Италия, Болгария и Мальта — присоединились к призывам отказаться от плана использовать российские активы для обеспечения кредита Украине. Заявленная мотивация та же: во-первых, международное право, а во-вторых, риски ответных действий России. Несколько упрощая: Евросоюз отберет активы — а отвечать за это перед Россией придется отдельным странам; и если пострадают, скажем, болгарские инвесторы в России — им не станет помогать, скажем, Франция.
Тем временем Венгрия, Чехия и Словакия выступали вообще против продолжения помощи Украине, мотивируя это тем, что Европе следует тратиться в первую очередь на собственную оборону.
Все это вместе привело к тому, что 18 декабря Евросоюзу пришлось договариваться о выпуске новых облигаций для финансирования кредита Украине, вместо того чтобы использовать для этого замороженные российские активы. Причем венгерские, чешские и словацкие деньги в Украину не пойдут.
